Подозреваются все [Мы все под подозрением] - Иоанна Хмелевская

– Этот помидор мне ужасно не нравился, и я не понимал почему, – объяснил Витольд, не переставая смеяться. – А я просто забыл его посолить! Не терплю несолёных помидоров.

– И поэтому вы посолили его в корзине? – печально вздохнула я.

– Именно. Видите ли, я так задумался… Меня удивляет одна вещь. Как могло получиться, что они там, в кабинете, ничего не услышали? И вообще с этим кабинетом что-то не так…

– Вроде бы Збышек что-то слышал, – прервал его Веслав. – Он говорил мне, что слышал два мужских голоса, но не обратил на них внимания и вскоре после этого вышел из комнаты.

– А Витека при этом не было?

– Был, но недолго, тоже вышел, ещё перед Збышеком. Ничего не говорил, что слышал… то есть говорил, что ничего не слышал.

– А Збышек этих голосов не узнал?

– Нет, говорил только, что это были мужские голоса.

– Вот именно, – сказал Витольд. – Но потом… Как это было? Вы, пани, говорили, что Збышек напустился на вас, как только увидел Столярека, и что там была вся мастерская. Откуда они вошли? Из коридора?

– Из коридора.

– А почему не прямо из кабинета?

Мы втроём глупо уставились на Витольда, захваченные врасплох его вопросом.

– Действительно, – сказал Веслав. – Почему не прямо из кабинета?

– Действительно, – повторила я. – Ведь это кратчайшая дорога, а дверь открыта.

– А она была открыта?

– Понятия не имею. А вы не знаете?

Оказалось, что никто не обратил внимания на дверь, ведущую из кабинета в конференц-зал. Обычно она была открыта, и я даже не подозревала, где находится ключ от неё. Она соединяла эти два помещения, и через неё вела кратчайшая дорога до места преступления. Почему Витек и Збышек не воспользовались ей, а обошли всё бюро кругом?

– Пожалуйста, новый след, – обрадовался Веслав. – Интересно, милиция это уже обнаружила?

– Мне это непонятно, но, может быть, они просто одурели? – с сомнением произнёс Витольд.

– Когда они выходили из кабинета, ещё не знали о происшедшем, отчего они могли одуреть?

– Чему вы удивляетесь? – неодобрительно произнёс Лешек из-за своей картины. – Это же просто. Убийца запер её, чтобы ему никто не помешал.

– Весек, – спросила я, – во время твоей работы в бюро эта дверь когда-нибудь запиралась? Ты работаешь здесь дольше нас всех.

Веслав задумался, но через минуту покачал головой.

– Нет, не помню. Даже не знаю, где находится ключ. Ключ!! А может, это тот?!!

Мы сразу вспомнили ключ, вылетевший из нашего вазона.

– Какой «тот»? – заинтересовался Витольд.

Мы быстро описали ему сцену, так прекрасно увенчавшую обыск в нашем отделе.

– Теперь понятно, а то я с самого утра собираюсь спросить, почему тут стоит такая вонь! Может быть, действительно тот?

– Надо обратить на это внимание милицейских Холмсов, пусть помучаются…

Явно всполошённый, с допроса вернулся Януш. Закурив сигарету, он посмотрел на нас с озадаченным выражением лица.

– Да, ты здорово придумала эту историю с Тадеушем! Экстракласс! После всех версий и допросов, я уже ничего не понимаю, может, это я его случайно убил? Клянусь Богом, меня уже окончательно запутали! В общем, без бутылки тут не обойтись. Лешек, идёшь?

Это неожиданное предложение вызвало у Лешека живую радость, заставившую его отказаться от продолжения творческого процесса. Жестокий Януш отказался дать нам какие-либо объяснения, и прежде чем мы успели прийти в себя, их уже не было. Из его ответа я поняла только то, что власти приняли во внимание замечание Марека, что могла произойти ошибка с личностью жертвы. От всего этого в голове у меня сделалась такая путаница, что дальнейшее промедление я сочла недопустимым. Я забрала свои записи, Алицию, и мы пошли пить кофе.

– Глупости! – решительно заявила Алиция, когда я, начав от конца, рассказала ей о последних предположениях властей. – Милиция может так думать, а мы нет. Это абсолютная ерунда! Ты веришь в то, что кто-то из нас не отличит Витека от Тадеуша?

– Но они вроде бы одного роста… – поколебавшись сказала я. – Откуда я знаю, может быть, со спины…

– С любой стороны. Витек – блондин, а Тадеуш – брюнет, даже лысели они по-разному: Тадеуш с затылка, а Витек со лба. Убийца в этом случае должен был быть совершенно пьян, а я уверена, что вчера в мастерской никто не был пьян до такой степени.

Поразмыслив, я согласилась с ней.

– Ну хорошо, поэтому давай всё здраво обдумаем…

– А сумеем? – с сомнением спросила Алиция.

– Будем стараться. Начнём с начала. Почему Тадеуш перед смертью вышел из комнаты и пошёл в конференц-зал?

– Потому что после смерти ему бы это уже не удалось…

– Я с тобой серьёзно разговариваю!

– По-видимому, хотел умереть в тишине, а не в том шуме, который у них там вечно стоит. А теперь я тебе признаюсь, что у меня всё уже перемешалось, я не знаю, что ты придумала, а что было на самом деле. По-моему, ты что-то говорила о телефонном звонке?

– Как в воду глядела! Телефонный звонок тоже был, чёрт бы его взял, и Тадеуш сам снял трубку, всё именно так, как я перед этим придумала. В это время в отделе сидели Анджей и Данка, поэтому ни один из них звонить не мог.

– Хорошо, что хоть два человека отпали. Во сколько это было?

– Около 12.15, как это установили на основании программы радио. В это время Витек, Ольгерд и Моника ещё беседовали в кабинете, их, видимо, тоже следует исключить.

– Какая жалость! – сказала Алиция с чувством. – Я всё время надеялась, что это Витек!

– Ничем тебе помочь не могу. В нашей комнате был Януш, как каменный сидел за столом, видела собственными глазами. Лешек и Веслав тоже были. Но так как они выходили, не поручусь головой, что кто-нибудь из них не мог позвонить. А что у тебя?

– Спасибо, все здоровы…

– Говори серьёзно, а то я тебя чем-нибудь тресну!

– Тресни, – согласилась Алиция. – То есть, я хотела сказать, уже говорю, у нас были… Подожди, у меня всё записано. Стефан, Казик, Рышард, Веська и Влодек. Ну и Каспер.

– Ты уверена?

– Целиком и полностью. Все кричали друг на друга, а Каспер включил радио на полную громкость, трудно было бы этого не заметить. И продолжался этот балаган очень долго, установили, что почти до половины первого.

– И никто из вас не звонил?

– Звонила я, но даю тебе слово, что не Тадеушу.

– Понятно, но я думала, что в это время ты слушала разговор Збышека в туалете.

– Это было сразу после. С кем он был там, чёрт побери? С пани Глебовой?

Я молчала, понимая, что Алиция находится на пороге открытия тайны Збышека. Хорошо, что это была именно она, а не кто-то другой. Я была уверена, что она будет молчать как могила, но оказывать помощь ей в этом открытии не собиралась. Алиция, в голове которой начало проясняться, смотрела на меня с интересом.

– Знаешь и не скажешь, не так ли? Подожди, я сама вычислю. Право, все наши женщины находились на местах, кого же не было? Только… подожди, пани Глебовой, Ядвиги… и Анки! Анка?!

– Анка, Анка, успокойся. И давай пока оставим эту тему. Установим, наконец, кто звонил. Я боюсь, что через минуту мы придём к невероятному открытию, что это сделал дух.

– Что ж, всё было бы в полном соответствии: покойник поставляет информацию, духи пользуются телефоном. Подожди, дай мне прийти в себя. Анка?.. Я просто потрясена! Значит, она вовсе не была в туалете, а нежничала со Збышеком у Ольгерда? Невероятно!

– Хорошо, приходи в себя и слушай. Остаются нам следующие особы: Веслав, Лешек, Ядвига, эта нежничающая пара и Кайтек.

– Ну, и пани Глебова…

– Отцепись, наконец, от пани Глебовой. Кайтек провёл довольно много времени, стоя над её головой в каморке и глядя в кастрюльку, потому что варил себе сардельки, хотя приготовление сарделек не исключает телефонного звонка.

– Значит, это должен быть кто-то из них, если сверхъестественные явления отпадают. Ну и что мы имеем?

– Ещё не знаю. Подожди, я забыла сказать тебе об одной невероятно важной вещи. Тадеуша задушили не сразу…

– Что, постепенно? Какой-нибудь садист?

– Да нет. Перед тем как задушить, его ударили по голове нашим дыроколом.

– А, вот почему он был испорчен! – неожиданно обрадовалась Алиция.

– Опомнись! Не дырокол был испорчен, а сшиватель, и то задолго до этого события.

– Да? Возможно. Видимо, я ошиблась. Но это переворачивает все мои представления, до сих пор я думала, что убийца должен быть сильным мужчиной, а в свете использования дырокола допускаю, что это могла быть даже хрупкая женщина.

– Ну а теперь проверим алиби. У тебя есть список?

Алиция вынула из кармана несколько мелко исписанных листков.

– Да, здесь. Нет, подожди, это опись белья, которое я отдала в стирку. Это тоже не то… Может, это? Сейчас… Отдать чулки в штопку, заменить лампочки… Нет, не то. Где же он у меня?